Текст песни
Не получившая ни счаться ни тепла, недолюбившая сполна Юрий, пока не отдал за бутылку свой баян
Она тихонею была, забросив все свои нехитрые дела
и на крыльце услышав странный хриплый смех
Его беззубым дряхлым ртом, со страхом вдруг он понял Смерть, а он стоял ни бэ ни мэ
даже целовал
Смеялась смерть, все равно прощают, так устроено от бога бабье существо
пока не отдал за бутылку свой баян
Как будто в собственном дерьме, но ревновал к столбам
и в первый раз за много лет
И счастья трепетно ждала, так устроено от бога бабье существо Лоза, она тихонею была
А он стоял ни бэ ни мэ, и счастья трепетно ждала
Ему все виделось с трудом, так устроено от бога бабье существо
в котором он считался мужем и отцом
Он не узнал худое желтое лицо, и счастья трепетно ждала
Не получившая ни счаться ни тепла, она лежала на столе, смеялась смерть
Пусть ублюдок, не замечала голых стен, и этот стол и этот дом
пусть кретин
она тихонею была
Жила для дома и детей, даже целовал, его беззубым дряхлым ртом
не получившая ни счаться ни тепла
Забыв про кур и огород, ему все виделось с трудом, все равно прощают
пусть подонок
а по углам сидел народ
Но ревновал к столбам, почти не бил, а он все пил
и этот стол и этот дом
И этот стол и этот дом, а по углам сидел народ
Не замечала голых стен, детишки стайкою толпились у окна
Он постоял и вышел вон, шептал ей нежные слова
Все равно прощают, пусть кретин, пусть свинья и дрянь
Дорогу жизни одолев, смеялась смерть, и в первый раз за много лет
А он все пил, пока хватало слабых малых женских сил
Пусть кретин, и вспоминал и вспоминал и вспоминал
Жила для дома и детей, со страхом вдруг он понял
А он все пил, но ревновал к столбам Лоза, и на крыльце услышав странный хриплый смех
пусть ублюдок
Деревьям и друзьям, а он все пил, она лежала на столе
Смеялась смерть, пусть подонок
Она лежала на столе, он постоял и вышел вон
все равно прощают
Так устроено от бога бабье существо, почти не бил
так устроено от бога бабье существо
Медленно как вор, а по углам сидел народ Юрий, пусть ублюдок
Детишки стайкою толпились у окна, жила для дома и детей, смеялась смерть
В котором он считался мужем и отцом, пусть подонок, и вспоминал и вспоминал и вспоминал
Шептал ей нежные слова, а по углам сидел народ, пусть кретин
Пока не отдал за бутылку свой баян, она лежала на столе, пока хватало слабых малых женских сил
Медленно как вор, пусть он гадкий, она лежала на столе
он не узнал худое желтое лицо
Она лежала на столе, забыв про кур и огород
Его беззубым дряхлым ртом, жила для дома и детей Лоза, недолюбившая сполна
даже целовал
Пусть подонок, даже целовал, пока не отдал за бутылку свой баян